Мой интерес к советской посуде начался с этого комплекта Дулевского фарфорового завода. Он был в нашем доме, сколько себя помню. Моя семья четырежды переезжала и столько же раз бокастый чайник менял серванты и полки.
До взрослых лет он мне не особо нравился. Большой, цветастый — что с ним делать, думала я.
С другой стороны — была в нем какая-то магия «вещи в себе»: так, словно вещь и не старается быть полезной, но так горда своей неутилитарной эстетикой или какой-то особенностью… что в очередной раз покорно оставляешь ей место на полке.
Потом комплект, перейдя уже в мою собственность, сделал еще 3 переезда. К некоторым семейным вещам, привыкаешь как к спутникам дома. Как будто они всегда были и … должны продолжать быть. Вам это знакомо?
Когда я увлеклась историей советской посуды, узнала, что мой зеленый сосуд называется «трактирный чайник» или «доливной чайник». А его рисунок — это характерный размашистый мотив «агашки»! Именно такой на посуде в картинах Кустодиева.
Доливной/трактирный чайник — это специальный чайник для кипятка. Его традиционно сервировали при «парной подаче» чая, когда на стол ставятся два сосуда — заварной чайник с заваркой и ёмкость для кипятка. При этом кипяток подаётся либо в доливном чайнике, либо в самоваре.
Как мне помогло это неожиданное знание! Словно вмиг примирило элементарный (и очевидный) пазл — это чайник для застолья, для большой компании! Он и должен служить нечасто! Я его включила в семейные праздники. Так он стал больше, чем вещью: предметом-символом со своей историей, частью истории семьи. И предметом моих рассказов про его происхождение и внешность! Как я сервировала стол с ним на свой день рождения, можно прочитать тут.
А два оранжевых "полосатика" появились случайно!
Покупала я на Авито чайник и сахарницу из Барановского сервиза (искала что точь-в-точь в цвет кухни), а это было у продавца в довесок. Ладно, думаю, расцветка прикольная, в осенний декор — самое оно, докуплю. А дальше разберёмся.
Оказалось, что желто-оранжевые полосатики — «братья» давно засмотренного мной сервиза Вербилок «Дороги»! Ну как братья …тут настоящие эксперты по советскому фарфору точно бы взрогнули. Скорее, просто дети одной эпохи, поэтому по духу — как родственники. Сейчас расскажу об этом.
А пока полюбуйтесь на «Дороги»! Смотрите, какая форма (у посуды это называется «фасон»): какой лаконичный и выразительный чайник, какой бортик у сахарницы, какой соразмерный и гармоничный ритм полосок!
И здесь надо погрузится в контекст истории страны. Что такое СССР 1960-70х?
Это первый полет человека в космос (1961г) — эпохальное событие для всей цивилизации! Это развитие радиоэлектроники и радиотехники, это появление в любом ДК кружков-радиоэлектроники, авиамоделирования. Это масштабное освоение территорий и великих строек: БАМ, ГЭС. Это барды, экспедиции и люди в движении. Вся страна ехала: из деревень в города, из городов — на стройки, на целину.
А в культуре, архитектуре, прикладном искусстве — это время борьбы с «излишествами». Выходит поворотное Постановление № 1871 ЦК КПСС и СМ СССР от 4 ноября 1955 года «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», в котором четко транслируется — функциональность важнее эстетики, больше не место декоративности в традиционном понимании. «Советской архитектуре должна быть свойственна простота, строгость форм и экономичность решений» — говорилось там. И этот подход закрепился в промышленном дизайне надолго.
Если вы вспомните стилистику советского ампира — монументальные здания с колоннами, высокие потолки квартир-сталинок, помпезные и богато украшенные станции метро, вам будет понятно, от каких именно «излишеств» хотели уйти новые руководители страны. Приходят простые и быстровозводимые формы — настает время хрущевок, массового типового строительства. И конечно же это отражается на прикладном искусстве.
Прогресс требует темпа, технологичности, массовости - миллионных тиражей! Разве останется в посуде место ручной авторской росписи или нестандартной форме? Уже нет.
Но человек никогда не может довольствоваться только обезличенным функционалом вещи. Людям нравится украшать.
Так рождается новая эстетика. Эстетика технологичности, темпа, духа времени.
В советскую эстетику приходит минимализм: простые и прогрессивные формы, динамика линий и выразительность цвета, а не рисунка. Но и линия словно идейна! Кольца метро и МКАД, орбиты, спутники, радиоволны и полеты в космос — это вдруг становится графическим отражением эпохи!
Цвет и простой типовой рисунок, который несложно делать массово — вот основной инструмент эстетики посуды 60-70х.
Именно поэтому в это время становятся популярны мотивы с полосками всех вариантов!
Я выбрала в галерею лишь небольшую часть наследия: и более интересные коллекции, и типовые. Более простые или более художественные, они все — узнаваемое лицо «полосатой» эпохи сервизов 60х-70х.
Когда я смотрю на эти вещи, чувствую разное
С одной стороны, вижу как выражено здесь упрощение. Как рождается такое изделие? Ставь предмет на вращающийся столик, черпай краску на кисть нужной ширины. Раз окружность, два окружность. Не нужен мастер-рисовальщик, с работой справится и маляр. Задача — быстрый и приемлемый результат для повседневного быта — выполнена. Всем одинаковое, все как у всех.
Но вижу и другую сторону. Художники, придумавшие эти росписи — Мастера. Вооружившись лишь одним единственным мотивом — линией — они создавали поистине художественное. И — какая в этом магия творчества! — создали н е о д и н а к о в о е. Каждый завод выпустил свои темы: волны, радиоволны, дороги, снопы, линии электропередач….Каждый рассказал свою идею через линию.
Посмотрите, на моем барановском оранжевом полосатике немного позолоты. Такой простой шрих — и уже в незатейлевом мотиве поселяется волнистая капелька красоты «нездешних» мест и времени. Игривая, изящная.
А вот взгляните еще раз на «Радиоволны» Вербилок. Все ровно-параллельное. Тоже золотая нить. Но здесь другое настроение: темп, скорость. Так и видны здесь ровные линии электропередач или шкала радиоприемника! Это точность и функциональность металла, струны, кабеля, разметки.
И вижу еще одно. Все эти упрощения и эстетические ухищрения призваны были решить большую задачу — удовлетворить простые человеческие потребности. Ведь людям всех времен хочется простого: свой дом, свой быт, свою утварь.
Страна, пережившая революцию, войны, сталинизм — как-будто с 60-х начинала жить чуть-чуть по-новому («оттепель»). Как будто в жизни становилось больше простого человеческого — развивалась легкая промышленность — появлялось больше одежды и ткани. На новый виток выходило производство мебели. Ширилось жилищное строительство, росли микрорайоны. Люди наконец-то стали иметь то, что было почти роскошью — не разнобойные миски деревенского дома, а сервизы городских квартир. Квартир, где даже есть свет и вода.
А художники тех времен прикладывали все силы, чтобы в узком диапазоне декоративных возможностей, гонимые темпом, массовостью, простотой создавать КРАСИВОЕ.
Поэтому для меня эти сервизы — это воплощенная в утилитарном предмете идея заботы Человека о Человеке. Человека — художника о человеке-заводчанине. Человека заводчанина — о человеке-покупателе.
Как будто все они — части большой мечты от хорошем доме и быте. Мечты о счастье.
Когда я ставлю на стол эти предметы в сезонном декоре осенью, держу эту многотиражную чашку, я чувствую сопричастность к истории этой страны, этой культуры. И людям, которые трудились на ее благо.
Посмотреть видео
